Окончание школы – всегда праздник. К счастью, только раз в жизни бывает. И хотя я сейчас вспоминаю о школьных временах, как о временах счастливых, но уж кому-кому, как не мне не знать, что это эффект просто ностальгии, тоски по себе самому в прошлом. А так конечно было не так то просто – огромное напряжение, постоянный контроль и очень ограниченны свобода, да и возможностей не много. Так что выпускной вечер хотелось отпраздновать свободно.

Но порядки у нас в 57ой школе строгие, даже аскетичные. Так что когда в других школах на выпускной вечер новым выпускникам учителя готовили шампанское и даже вино в честь праздника, то у нас в это время наш страшный и ужастный завуч Борис Михайлович Давидович, которого даже учителя в школе называли только БМД и побаивались, писал всешкольный указ: «Нижеследующим высочайше повелеваю винопитие и мордопитие в дни праздничные запрететить, так как для этого и других дней довольно».

О БМД можно рассказывать отдельно, и хоть этот рассказ и не о нем, но без хотя бы краткого описания что это за человек не обойтись. Невысокий, лысенький и старенький – он должен был быть добрым старикашкей по всем законам жанра, но никто и никога от него не слышал одобрения, если он к тебе обращался, то значит он тебя ругал. И самое страшное – он жутко шепелявит, так сильно, что почти невозможно понять что он говорит. Так и стоишь перед ним, потупив взгляд, и понимаешь, что он тебя за что-то ругает и что тебе ничего хорошего не грозит, но не понимаешь за что именно.

Да что тут особенного, это легче легкого завучу заставить учеников бояться себя, на то он и завуч, может быть скажите вы. Вот уж не скажите, во-первых, и мы были не из робких, а во вторых БМД боятся не только мы, а совершенно все – учителя, родители, даже думаю мэр Москвы Лужков его тоже боится. Как раз пока я учился напротив нашей школы стали строить ХХС – Храм Христа Спасителя. Дело это было государственной важности, так что работы не останавливались ни днем, ни ночью. И вот мы пишем выпускное сочинение по литературе, а краны и экскаваторы шумят за окном. Мы решили повредничать и выиграть немного времени – пожаловаилсь БМД что шум машин мешает нам писать сочинение. Шум для нас был уже привычным стихийным явлением, мы просто хотели получить возможность списать хоть часть наших неудач на стихии. Но БМД вышел на улицу и через несколько минут все работы в ХХС остановились. Как такое возможно, чтобы один маленький, лысый и шепелявый старичок, которого очень сложно понять, вышел совершенно один против сотен усталых рабочих, работавших днем и ночью, как такое возможно, что они вообще смогли его понять, как такое возможно, что они после этого сразу остановали всю технику послушавщи его я обьяснить не могу, как и не знаю что он им все-таки сказал. Но это – исторический факт – был единственный случай за несколько лет строительства, когда стройка прервалась. Дар убеждения был у БМД огромный, моисейский я бы сказал.

А в выпускную ночь против воли моисеевой я решил устроить теракт. С двумя сообщинками, купили мы в соседнем киоске десять бутылок водки и две ириски, тьфу, и пять бутылок спрайта. Благо киоскершы у нас такие, что продадут искуственный фаллос трехлетней девочке без вопросов. Уж вы не подумайте, двух литровые бутылки спрайта нам нужны были не для того, чтобы его пить. Просто в школе на праздничные столы был как раз куплен спрайт и очень удачно – бутылки у него зеленые, а сам он прозрачный. Теракт заключался в том, чтобы перелить водку в бутылки из-под спрайта, а потом подменить часть спрайта на праздничных столах.

Во дворе близлежашей церкви мы сели на скамейку и принялись за свое черное дело. Спрайт мы выливали на асфальт, а заместо него пытались влить через воронку водку. Дело это я вам скажу сложное и тут сложно обойтись без потерь, но не учли мы другое. На запах разливаемой водки в нашей стране слетаются мужики. Запах разлетелся уже далеко и нам не повезло – к нам подошли два молодых миллицонера с короткими автоматами на перевес. Не то что бы их интересовал спрайт, но вот вид трех совсем еще молодых людей с десятью бутылками водки две из которых уже были пусты их откровенно заинтересовал.

- Распиваем на улице? – скорее утвердительно, чем вопросительно сказали они. Запах стоял от нас такой, что отпираться и говорить что мы вообще не пили, а только проливали было бы уже опасно для здоровья, милиционеры бы подумали, что мы над ними издеваемся. Так что я решил пойти другим путем.

- Да вот вечер такой хороший, мы как раз вас хотели угостить, давайте, выпьем что-ли? – робко предложил я милицонерам. Но милиционеры не оценили мой порыв. «Распивать в общественных местах запрещено», поведали нам они, «Мы вас аррестуем и посадим в обезьянник». Видимо для этого им надо было сначала договориться с начальством, так что они позвонили по рации и коротко описали ситуацию с нашим задержанием. К несчастью для нас рации у них были такие, что ответ услышали мы все.

- Мудаки, - сказал чей-то заспанный голос (было около часу ночи), - это же школьники, у них сегодня выпускной. Отводите их обратно в школу и все, а нам тут они не нужны.

Милиционерам не слишком понравилось, что мы слышали как их назвали. Так что в школу они нас решили вести при полном параде. В кажду руку они нам сказали взять по бутылке с водкой и поднять руки над головой. Впереди шел первый миллиционер, потом шли мы – руки вверх с водкой, а замыкал шествие второй милиционер, которому пришло в голову направить свой коротки автомат в спину последнего шольника. Таким порадом нас привели под светлые очи БМД.

«Тебе обязательно было и в последний день во что-то вляпаться», спросил меня на ушко БМД. Я не ответил, а БМД поблагодарил милиционеров за помощь ему в задержании нерадивых учиников. А потом БМД сделал то, от чего сердце милиции явно дрогнуло, он конфисковал все оставшиеся бутылки водки и методично, при всех, вылил их в туалет. Милиционеры провожали водку грустным, собачьим, выражением глаз.

- А вот у нас еще спрайт есть, - честно предложил я, протянув единственную получившуюся бутылку спрайта с сюрпризом.

- Спрайт можете оставить себе, его выливать не надо, - тем не менее ответил БМД, - сможите допить его на досуге и в одиночестве, так как сейчас я вас выгоняю с праздника по домам, в школе вам больше делать нечего.

Потом он попросил милиционеров, проявивших гражданскую отвественность однажды, проявить ее и второй раз и отвезти нас, нерадивых учеников, по домам на своей милциейской машине. Ехать среди ночи в три разных конца не улыбалось милиционерам, а нам не улыбалось быть приведенными милицей к родителям, так что когда мы сказали милиционерам что мы братья и живем по одному адресу, те нам с удовольствием поверили. Так что приехали мы на милицейском форде просто к одному другу в гости, да так и остались у него на всю ночь.

Но перед отъездом я все-таки сумел засунуть единственную бутылку спрайта-водки на один из праздничных столов в столовой. А вот выпил ли ее кто-нибудь и что после этого было, я так и не знаю.

истории

архив

поиск

заказ

инфо

стат