В СССР, как мне помнится, было такое понятие, как «остаточное финансирование». То есть государство заботилось обо всех наших благах с рождения и до смерти, но о некоторых благах оно заботилось меньше чем о других, по остаточному принципу. Скажем, всё строительство жилого комплекса велось по остаточному принципу, сначала строим дом пионеров, а потом, если что лишнее в бюджете осталось, то строим и жилые дома. Поэтому-то с отдельными квартирами каждой советской семье так как-то и не задалось.

Тут, в Японии, я тоже знаю две вещи, которые явно получаются по остаточному принципу. Первая такая вещь – кладбища. Думаете, что кладбища – это такие тихие места, где люди, скрытые тенью деревьев в мрачной тишине отдают дань уважения своим умершим родственникам? Ерунда. Если ехать на поезде в районе Шинагава, то можно увидеть маленький островок посреди пересекающихся железнодорожных полотен разных линий, по которым весь день проносятся, привычно громыхая, на огромной скорости поезда, маленький, в вечной пыли, лысый, без единого дерева, уголок полный могильных плит. Это кладбище. Как пел Высоцкий – «мертвых квартирный вопрос не берёт». Да и нет там никаких мертвых – в Японии уже очень много лет действует закон запрещающий хоронить тела, мертвые не должны занимать место, которого и так не хватает живым. Так что японцам доступна только кремация.

Вторая такая остаточная вещь ещё забавнее. Это – детские площадки. Вот, построили же, около моего дома, в излучине перекрестка двух автомобильных дорог и железнодорожного переезда детскую площадку – песочница, горка, скамейка. Молодым везде у нас дорога. И слева. И справа.

истории

архив

поиск

заказ

инфо

стат