Я сам – частично робот. По крайней мере – киборг. Я работаю каждый день приставкой к компьютеру, нажимающему в нем на кнопки. Как минимум с 9 до 19. А потом прихожу домой – и снова нажимаю на кнопки – как минимум с 20 до 23. И с утра, когда я просыпаюсь, я тоже включаю компьютер до того, как просыпаюсь и иду чистить зубы. Мой ноутбук и мой PDA cпят каждую ночь со мной рядом с подушкой, сервер трудится днём и ночью без выключения справа, а в ногах стоит десктоп с большим-большим монитором. Когда я выхожу их дома – со мной как минимум мой PDA. Он всегда со мной. Даже в туалете. И в конце концов если отобрать у меня с носа очки – я совсем ничего не вижу. И после это вы ещё спрашиваете, почему мне не интересна выставка ЭКСПО 2005?

Я живу в городе, где после дождя нет грязи. Грязи нет, потому что нечему пачкаться. Я живу в городе где совсем нет земли. Где нет размытой глины. Есть только асфальт, город заасфальтирован весь, как гигантский аэродром. Тут из окна дома можно плюнуть только на соседний дом, да и то – уже не хочется. Меня уже давно не впечатляют ночные огни. Ночные огни вообще не могут впечатлить того, у кого напротив окна горит фонарь а в квартире день и ночь непрерывно мигают десятки цветных светодиодных лампочек – лампочки на хабе, лампочки на оптоволоконном модеме, лампочки активности винчестера, лампочки беспроводной точки доступа, лампочки… И да, меня не впечатляют многоэтажные развязки и блестящие небоскребы – они только заставляют меня почувствовать тесноту моего дома, в котором открывать дверь почтальону и звать соседскую кошку через окно напротив можно одновременно.

В этом журнале так много фотографий листьев и паучков не потому, что их так много вокруг меня, а потому что их мне не хватает. Раненный зверь бежит в чащу леса. Чаща леса – убежище. Я давно болен. И поэтому каждый раз, каждые выходные, я бегу в убежище. Где деревья стоят часто-часто. В чаще я больше не чувствую тесноту. Понимаете?

***

Самый экономически развитый из японских островов - главный, Хонсю. И он развит не равномерно. Тихоокеанская сторона - самая богатая и самая застроенная. Сторона японского моря - гораздо беднее и гораздо приятнее для жизни. Остальные острова - ещё беднее и ещё лучше.

То, что на Сикоку много храмов, я слышал, но чтобы настолько – не знал. Один храм даже попал под железнодорожные пути – ну что поделаешь, не объезжать же. Так и проходят электрички прямо над воротами храма, по расписанию.

Там же рядом остановка, и потому скапливаются и жертвоприношения — брошенные велосипеды.

Японская деревня вообще часто оставляет печальные ощущения. Ясима – знаменитая гора на Сикоку, на которой стоит один из храмов и откуда открывается знаменитый вид на внутреннее море. Канатная дорога, которую рекомендовали в путеводителе, оказалась уже год как закрыта за нерентабельностью, а на вершине, куда пришлось дойти пешком, оказался, большой бетонный отель, закрытый и постепенно разрушающийся. Тоже и в Окаяме – даже в Усимадо есть брошенные дома, а если отойти от бетонной дороги и проехать на велосипеде по грунтовке в сельской местности, то попадаются целые брошенные деревни. Ряды бетонных двухэтажных коробок, грязные стекла, ржавые кондиционеры. Кто догадался построить такое уродство прямо посреди леса, и куда ушли все жители? Красивый деревянный заколоченный дом, около которого стоят увядшие пальмы. Самый большой знак запустения – заклеенный скотчем крест-накрест автомат «Кока-колы» - сюда люди больше не ходят. Маленький супермаркет в соседней, ещё живой, деревне размером с токийский, но полки почти все пусты – в продаже только соль, сахар, немного консервов и очень высокие, выше токийских, цены. Красивое здание деревенского совета, но в нем даже не горит свет. Только открыты двери, и можно пройти к стоящему в углу старенькому ноутбуку на целероне, бесплатный интернет. Впрочем, не видел, чтобы он кому-то пригодился кроме меня. Некоторые люди очень любят фотографировать подобное запустение. Мне самому не хочется заходить внутрь, но фотографии, которые делают коллекционеры таких мест, конечно, впечатляют. Вот, например, целый брошенный остров, а вот покинутый парк аттракционов. К сожалению (а может и к счастью), это всё совсем не редкие зрелища в Японии.

В Усимадо мы жили на огромной вилле, окно из комнаты было, наверное, около 5 метров высоту – и из него вид на острова внутреннего моря. Весь холм – только кусочки леса и оливковые сады. В этой части Японии очень жарко, до сих пор больше 30. Осень здесь ещё не наступила, но многие листья уже опали, просто выгорев от жары. Бурая земля, запах прелых листьев, и очень-очень-очень много пауков, натянувших свои нити прямо через дороги, даже сложно пройти.

Усимадо – деревня-побратим с какой-то такой же маленькой деревне в Греции, в честь этого на холме построили нечто названное «римским парком». Парк в японском стиле, то есть ни одного дерева, но несколько ровных бетонных столбов. Почему римский? Зачем он здесь?

Восход, закат и жители Усимадо живут ровно так же, как их предки – ловят рыбу, растят рис, гоняют тануки. Через рисовые поля ходят целыми стаями цапли, когда рис подрастает – из колосков торчат только их белые головы, зато, когда цапля летит, её всегда видно издалека, по смешным длинным ногам.

Самые знаменитые продукты Окаямы – персики, виноград Мускат и оливки. Сейчас как раз сезон. Естественно, местные фрукты так знамениты, что крестьяне отдают их не дешёво. Хорошая ветка винограда стоит около 50 долларов, а пять персиков обходятся в 35. Сезон персиков правда уже подходит к концу. Сезоны легко отслеживать по моему любимому ресторану у моей работы. Мое любимое блюдо «пицца из горганзолы (голубой итальянский сыр) с персиком» недавно сменилась «пиццой из горганзолы с грушей». А оливки в продаже вообще не видел, только на деревьях, наверное, жадные крестьяне их вообще отдавать не хотят. Простому программисту вроде меня особо не разгуляться, но один персик пополам и обсыпавшиеся с ветки виноградинки (это гораздо дешевле, чем на веточке) мы с Катинкой купили сразу. Действительно очень вкусно. Хотелось ещё, но уже не успели, завертевшись в переездах.

Зато видели ещё желе из доброго и злого апельсина и …

«Pure Cake». 100% Cake. Freshly squeezed.

***

Когда выходные кончаются, так странно возвращаться в Токио, идти по асфальту, на котором не лежит ни одного листочка, идти там, где не пахнет прелостью земли, где не натягивают свои сети пауки, и где никогда-никогда не перебежит дорогу маленький коричневый волчок тануки.

истории

архив

поиск

заказ

инфо

стат