Пустота. И только иногда маленькими группами по пять-десять человек, скрипя ногами по свежему снегу, фотографы в шапках-ушанках и с огромными штативами, окружают особенно симпатичный сугроб.

Высокогорную деревню Юмото неподалёку, кажется, всю уже завалило снегом. Чем выше, тем снег идёт чаще. Снежные тучи рвутся о вершины гор. Но кормят в Юмото вкусно. Мое любимое блюдо в единственном ресторане там – лапша «удон» с пятью горными овощами. Очень вкусно. Правда. Вкусный такой удон. В том ресторане только удон и готовят. И абсолютно не готовят пиццу.

Теперь-то я узнал, что в первый из трех дней нашего пребывания в Никко, температура падала до -20. Ещё удивлялся, что же так пальцы мерзнут, когда фотографируешь. И вот в первый день я поставил будильник на 5 утра. Подумал, что уж посмотрю, наконец, этот хвалённый японский восход. И вот я то проснулся по будильнику, а солнце – нет. Темно, хоть глаз выколи. Холодно. Пошёл, в онсен. Думал, что буду там один, ну кому еще придёт в голову идти голым на мороз среди ночи, даже ради горячей воды. Так нет же. По коридору впереди меня уже бежит в онсен девушка. Они тут вообще морозоустойчивы. Катинка говорит, что видела, как в её женской половине онсена 10-летняя девочка сидела голая в сугробе и лепила снеговика.

Этот холод может остановить любого, но только не японских фотографов. Они появляются в горах два раза в день. Время 6 утра, а солнца нет как нет. Иду в темноте по снегу, свечу фонариком. И тут на встречу через сугробы два фонаря от джипа. Потом ещё от одного. И ещё. Десять машин. Это из города приехали фотографы рассвета. Утаптывают снег в сугробах, ищут места, куда бы закопаться со штативом, и ждут первых лучей.

Меня-то хоть завтрак после всего этого согрел. В японской гостинице завтраком обычно кормят в 7 утра. Очень вкусный завтрак. Множество блюд, целый пир. И японские маринованные овощи цкемоно, и сладкое тофу на десерт, и побеги бамбука, и цветки астры, и крапива, и свежая речная рыба, и мисо, и, конечно, японский рис. На завтрак и ужин блюда каждый день меняются: нас сдвигают по столовой, ибо на дальних столиках едят еду второго дня, а вот на ближних сидят только те, кто сегодня в первый день. Очень большое разнообразие вкуса. И совершенно нет пиццы.

На гору Нантай буддийский монах Содо Сёнин забирался 15 лет. Вот это упорство. Я попытался забраться прошлым летом, и у меня не вышло. Пошёл проливной дождь, наступал вечер, пришлось свернуть с полпути. Это я теперь узнал, что, оказывается, всё потому, что я не оставил денег богу горы Нантай в местном храме. Тут уж ясно, что не дошёл. Но я же не специально, меня просто заранее никто не предупредил, что платить надо. Вот, думаю, с первым монахом тоже самое было. Он, наверное, 15 лет искал кассу.

На озере Чузенджико летом ловят рыбу, а сейчас края во льду и никого нет. Только к вечеру подъезжают машины – это фотографы из города приезжают во второй раз, чтобы ждать закат над озером. Некоторые уже так замёрзли, что ждут закат, не вылезая из машины, просто паркуют машины лицом к набережной и всё. А больше – никого. Даже большинство ресторанов с видом на озеро закрыты до лета. Лишь у водопада осталось несколько открытых. Там готовят блюда с юба – специальный продукт, которым знаменито только Никко, такая скрученная лента из специального тонкого тофу. Очень вкусная штука. Но, как совершенно ясно каждому, из юба пиццу не приготовишь.

Это были две истории тяжких испытаний, 15 лет поиска бога горы, и три дня поиска пиццы в горах.

P.S. Да, часто спрашивают, как я так умудряюсь. Так вот, я недавно купил широкугольный конвертр. Специально, для сравнения, сфотографировал одно и то же место с конвертром и без. Разница, однако, на лицо. До чего техника дошла!

истории

архив

поиск

заказ

инфо

стат