В тот день, когда богиня солнца Аматэрасу Омиками была возведена на вершину пантеона японских богов свирепыми воинами клана Ямато, считавшими Аматэрасу своей прямой родственницей, или, может быть, в тот день, когда святые девственницы мико повторили ритуал танца кагура богини Ама-но-Удзумэ, танцевавшей обнаженной, чтобы принести радость в небесные чертоги богов, называемых японцами ками, или в какой-то другой потерянный в истории день на японской земле появилась вера синто, что значит - "путь богов". Только потом, сильно позже, учёные мужи Японии, ездящие учиться в могущественный Китай, привезли в Японию многие знания, включая иероглифическую письменность и буддизм.

В то время синто, - вера простых людей, в которой боги - сама природа, а каждый ритуал имеет то или иное отношение к урожаю риса, уходила всё глубже в священные для богов дикие горы, вглубь первозданных лесов. А буддийские монахи получали щедрые вознаграждения из государственной казны, и храмы Будды росли один за одним в древней столице, впечатляя новых и новых последователей Будды мощью, богатством и силой. Последователями Будды становились государственные мужи, воины и богачи, и в их руках вера служила мирским делам: политике, науке, образованию, войнам.

Никто не повлиял на буддизм в Японии сильнее чем великий святой Кобо Дайси, основавший в 8 веке секту эзотерического буддизма Сингон, последователи которой ищут просветления через уединение в тишине лесов, и это привело идущих дорогой Будды прямо во владения ками - на вершины гор. В то время император стал исполнять буддийский и синтоистский ритуалы, а в святыни синто на вершинах гор добавились статуэтки Будд. В то время из буддизма Сингон и синтоизма родилась третья японская вера, которой уже больше нет сейчас, вера сюгендо. Три центра было у сюгендо в Японии, Кюсю на юге, Кии в центре и Дэва Санзан на севере. Сюгендо значит "путь испытаний"; идущие по этому пути верят в единство Будды и ками и в то, что сила духа невозможна без силы тела, а сила тела невозможна без тренировки воина. Так появились ямабуси - те, кто живут одни в горах, спят на снегу под открытым небом, стоят часами без движения под ледяными водопадами, ходят босиком по огню, едят лишь лесные орехи и чеснок и равно ловки с любым оружием, так что ни один, даже самый искусный, воин не может победить монаха в белой одежде.

В Марте 1868-го года, в разгар революции Мейдзи, на новой волне национализма, японское правительство пыталось защитить японскую веру от всех иностранных вер. Огромный урон понесли буддийские храмы, а когда политика синбуцу бунри потребовала разделения ками и Будд. Солдаты пришли в святыни и уничтожали буддийские образа и скульптуры, изгоняли и убивали буддийских монахов, живших при синтоистских святынях. Но большим врагом, чем последователи Будды, для нового правительства стали люди, жившие дальше всех от политики этого мира, монахи смешанной веры сюгендо. Сюгендо была официально запрещена, образа Будды разбиты, сутры сожжены, и вот, снова, три горы, Хагуро-сан, Гас-сан и Юдоно-сан, священные для сюгендо были возвращены богам чистого синто, которая более не считалась в Японии верой, но считалась историей. Так наступило новое время.

Когда-то бывший храмом сюгендо сейчас Дэва Санзан - синтоистская святыня. Статуи Будды были разбиты, но знак буддийской свастики до сих пор не стёрся над алтарём, в котором нет почти ничего от синтоизма.

Дерево ками рядом с входом в святыню - это чистое синто.

Кагами-ике - зеркальный пруд пред входом в святыню, отражает здание и лики богов. Такие пруды часто стоят в Японии у буддийских храмов и отражают образа Будд, но здесь зеркальный пруд имеет и более буквальное синтоистское значение: в водах пруда покоиться более 500 древних медных зеркал ручной работы. В старые времена ками запретили женщинам осквернять своим присутствием свою священную обитель гор и мужчины по просьбе своих женщин относили на вершину горы их зеркала, чтобы ками увидели и женские отражения.

Сюгендо можно запретить, но кто может запретить ямабуси? Ямабуси не нужен храм и изображения Будд, ведь для них храм - лес, купол - небеса, а Будды - деревья и водопады. Ямабуси не ночуют под крышей и не едят еду смертных. И ни один смертный не может их остановить или запретить, ведь одного ямабуси не сможет победить и сотня солдат. Если ехать из шумного Токио на машине, долго-долго, много часов по автостраде мимо бесконечных домов, потом через жёлто-коричневую осеннею траву на холмах и рисовые поля, а потом нырнуть в длинный туннель, то можно выехать на другой стороне уже совсем в другой Японии. С одной стороны туннеля солнце и трава, с другой - сугробы и гололёд по неочищенному от снега платному хайвею в одну полосу, знаки - "осторожно дикие звери", и белоснежная пустота во все стороны, куда видит глаз. Здесь в горах Ямагаты, до сих пор существует потерянный для большинства из нас мир, мир в котором на вершинах гор протяжным звуком огромных морских раковин хорагай призывают ками ямабуси в белоснежных одеждах. В самой глубине гор, вдали от троп, где могут пройти путники, воины-монахи отшельники ямабуси крепко хранят свои секреты. Никто не знает, как делается горн хорогай из огромных морских раковин. Сколько осталось ямабуси? Живут ли они до сих пор по своей вере? Ямабуси до сих пор ходят по этой земле, но мало кому удаётся их увидеть в живую, и что про них сказки и легенды, а что - правда, никто не знает.

Ямабуси вызывают ками гор.

В старые времена, ищущие просветления пилигримы ходили пешком через всю Японию, останавливаясь на ночь в гостевых комнатах храмов, сюкубо. Сейчас пилигримов уже меньше, чем раньше, и почти все храмы открыли свои гостевые комнаты для всех желающих, только плати за матрас и ужин с монахами. Новый год - самый большой национальный праздник в Японии и самый большой религиозный праздник синто, длящийся несколько дней. В эти дни японцы пытаются задобрить ками урожая на весь следующий год, и пред домами ставят кадомацу, что значит "привратные сосны", - икебаны из сосны, бамбука и сливы. Сосна (мацу) - самое лучшее дерево в синто, символизирует долголетие. Сосна, потом бамбук (таки), символизирующий богатство, потом слива (умэ), символизирующая стойкость. Так же и сорта суши в магазинах тут по качеству обозначаются: сосна - высший сорт, бамбук - второй, слива - третий.

Вершина лестницы из 2466 ступенек, вершина горы, и ворота тории указывающие вход в святыню. Говорят, что на этих 2466 ступеньках есть 33 полустёртых древних знака, и того, кто найдет их все, ждёт просветление. Прошлой осенью под я нашёл штук 15, под снегом не видно ни одного - не сезон!

Ворота - тории.

В новый год, мы с другими пилигримами приехали остановиться в святыне Дэва Санзан на вершине покрытой огромными суграбами горы Хагуро-сан, где, в конце дороги из 2466 ступенек, полностью закрытых снегом, стоит святыня, когда бывший храмом сюгендо. Я не в первый раз в Дэва Санзан, и могу точно сказать, что гостевые комнаты храма - одно из самых настоящих японских строений, в котором я когда-либо был. Нечто сравнимое есть ещё только разве что в Окаяма. Не даром храм строили ямабуси, им то самим жильё вообще не нужно, вот так и построили - от леса дом защищен лишь раздвижными бумажными дверцами, и щели между ними в палец толщиной. Так же разделены друг от друга и комнаты, перед приездом монахи грозились перегородки убрать и всех пилигримов сложить спать на пол в одной комнате вповалку, но потом толи пилигримов приехало сильно меньше, чем они ожидали, толи они решили, что остальных пилигримов лучше не пугать гайдзинами, но в результате служительница храма проводила нас в свою отдельную комнату. Добрый градусник в комнате показал температуру воздуха +3 градуса. Но хоть комнату то можно немножко нагреть той же керосинкой. Но от комнаты несколько минут бежать (и в храме только босиком, ботинки оставляешь при входе) в одну сторону по скрипящим ледяным коридорам без всякого отопления до ледяного туалета, в другую сторону до умывальника с только ледяной водой и в третью сторону до бани, в которой тоже прямо по настоящему есть кран с ледяной водой и есть кран с кипятком, а смесителя нет. Пар в бане есть? Если дыхнуть - то идёт.

Гостевые залы храма защищены от снега только соломенными и пластиковыми циновками, чтобы снег не разбил стекла и не порвал бумагу стен.

�

Коридоры в храме.

Лапти ямабуси, оставленные у входа в храм. Каждый лапоть подписан хозяином, отдельно левый, отдельно правый.

"Иностранцы приехали, большие, извините, не волнуйтесь, сейчас я заменю вам юкаты, у нас есть большой размер специально для высоких иностранцев" - сразу засуетилась храмовая служительница. Юката - такой легкий традиционный матерчатый халатик-кимоно, надеваемый на голое тело, очень удобен для помещений летом, когда жарко. Могу так же утверждать, что самое правильное изобретение человека - это горнолыжная куртка. Вот все смеялись, а я в Израиль приехал в горнолыжной куртке. Самая нужная в Израиле вещь, конечно, но ничего, когда прохладно по утрам было ходил в ней по улице, в расстегнутой, конечно. В храме я в ней спал. В первую ночь гайдзины бегали по коридорам храма в шарфах, куртках, носках и шапках и мелко дрожали. Японцы ходили в халатиках юкатах на голое тело, чихали и говорили: "прохладно". В новогоднюю ночь японцы легли на пол в халатиках на нескольких часов абсолютно пьяными и выключили грелки. Гайдзины легли трезвее и раньше всех после полуночи, испугались выключить грелку и спать на морозе, а с утра, когда всех в храме монахи разбудили через громкоговорители в 7 утра на завтрак, гайдзинов мутило и тошнило от недосыпа и отравления парами керосина, а японцы как ни в чём не бывало, расхаживали в халатиках и говорили: "свежо".

31-го декабря с утра народу ещё было мало. Два ямабуси вышли из леса по снегу и встретили паломников. Ямабуси начали подготовку к новому году молитвами и ритуалами за 100 дней, и в последний день старого года они уже в основном только руководили процессом. У каждого ямабуси собралась своя команда из 16 человек, по 4 (2 старших и 2 младших) самых храбрых и сильных мужчин из 8 окрестных деревень. В отдельным доме ямабуси сели у двух алтарей и начали молитву и песни, а паломники зажгли четыре огромных костра прямо внутри помещения и сделали к домам дорожку из сугробов, в которые вставили свечи, превратив их в снежные фонарики. В синто нет ограничения на потребление алкоголя и монахи на каждой горе варят свою крепкую рисовую водку саке. Монахи выкатили ряды деревянных бочек, заготовленных специально для нового года, на костры поставили огромные чёрные котлы, деревенские бабушки приготовили рисовые колобки онигири на закуску, и горячее, кипящее саке полилось рекой. Не из рюмок и не из чашек, в ход идут деревянные рисовые миски полные вина!

На новый год в Японии всюду, конечно, наливают. Даже на горячем источнике перед горой откупорили бутылку саке при входе и написали - бесплатное саке для всех желающих, кроме водителей. В домике паломников тоже влияние современности - висит табличка "потребление новогоднего саке есть очень нехорошая древняя священная традиция, отказываться не хорошо, но стоит быть осторожным, особенно когда за рулём". Честно говоря, я никогда даже не думал, что люди могут столько выпить. Прочих чудес, вроде хождения по огню и победы над 100 воинами, я от ямабуси лично не видел, но перепить один ямабуси за день может целую русскую деревню. Когда все паломники пропустили уже далеко не первую миску горячего саке и в шуме забыли о монахах, они продолжают спокойно сидеть у алтарей и чинно пропускать рюмку за рюмкой, смотря на забавы деревенских мужиков немого свысока.

Дорожка через снежные свечи к домику паломников.

Саке кипит на костре.

Дым коромыслом, саке тоже коромыслом.

Закуска.

Миски саке.

Знак призывающий к осторожности с алкоголем.

Ямабуси пьёт горячее саке.

Видео: Молитва монахов.

Деревенские мужики стали резать на части священные веревки. Получить кусок такой веревки на новый год - большое счастье, и в каждом деревенском доме под горой есть такие веревки. Японская бабушка с большим фотоаппаратом, записной книжкой, в сапогах и с видом первооткрывателя амазонки, подходит к мужчинам и спрашивает как называется этот ритуал, когда они режут веревки в чём смысл? Молодые переглянулись со старыми и сказали, а чёрт его знает, всегда так делали. А я немного сопротивлялся и показывал на знак призывающей к осторожности, но и мне пришлось выпить ни одну миску. Всё время же наливают, а отказываться, как гласит тот же знак, не хорошо. И это к лучшему. Потому что в этом празднике нельзя оставаться трезвым, когда все участники вдрызг пьяны. В Дэва Санзан всё удивительно по-настоящему. И сам храм такой же как 300 лет назад и люди живут так же и празднуют так же. В Москве мне в ресторане на тверской японский чай подали вот. Чай настоящий, японский, дорогой. А заварили не по-японски, а по-европейски и всё испортили. И в Японии самой тоже большинство фестивалей просто оставляют ощущение театральности. А тут не так - тут эти люди просто так вот каждый раз празднуют новый год, а совсем не ради немногих зрителей. И так как все очень пьяны, то подготовка к событиям происходит очень не торопясь, а сами события происходят очень быстро. Из соломы связали двух огромных чёртей и привязали к ним веревки. И по двое старших мужчин из каждой деревни начинают ритуальную битву за порядок у веревки.

Все уже сильно пьяны и ритуальная битва такова: кто кого перепьёт. Молодой мужчина стоит на подхвате с закуской, а пара мужчин, уже держась друг за друга, встают, подходят заплетающимися ногами к другой сидящей паре и говорят ритуальную фразу: "в прошлом году я тебе уступил, в этом году прошу уступить тебя или выпить ещё". Ещё две полные рисовые миски кипящего саке выпиваются залпом, и встаёт сидящая пара и делает тоже самое. Кто первый не смог сказать фразу и упал - то проиграл. И так до конца - кто выстоит последним будет стоять у веревки первым.

Конкурс "кто кого перепьёт".

Видео: Конкурс.

Ужин и завтрак в храме - и каждая еда имеет свой смысл. Редиска дайкон покрашена в красный цвет, белое и красное - священные цвета синто. В жёлтом соевом соусе корешки лилий. Чёрное - семечки травы, из которой делают веники. Синто запрещает есть рыбу, но здесь ещё помнят сюгендо и на новый год едят только самок рыб с животами полными икрой. В остальном монахи синто чистые вегетарианцы.

Наступает ночь и мороз, зажигают факелы, по паре вдрызг пьяных младших мужчин от каждой деревни раздеваются, берут лопаты и идут расчищать снег перед соломенными чертиками. Мне дали даже два горящих факела, в каждую руку, видимо, чтобы меньше мешался под ногами с фотоаппаратом, факелами мы поджигаем чертей. Монах сетует, что раньше, младшие мужчины раздевались полностью до гола, ибо перед ками в новый год надо быть чистым и ничего не скрывать в себе, но теперь желающих бегать полностью голыми по снегу на морозе уже не найти, и мужчины раздеваются только до пояса. Потом старшие мужчины хватают чертей за веревки и тянут их по очищенной от снега площадке к месту ритуального сожжения. Всего несколько секунд, но веревки в этот момент уже горят! Как такое количество огня, алкоголя, пьяных мужчин и деревянных домов кончается без жертв и эти дома стоят уже не одну сотню лет, я могу объяснить только тем, что богам эти ритуалы, похоже, и правда нравятся.

Ямабуси готовятся.

Мужики отжигают.

Видео: Зажжение последнего огня старого года.

Черти горят.

Видео: Сжигание чертей.

Так провожают последние часы старого года и наступает год новый. Ямабуси поджигают первый чистый огонь нового года в огромном факеле. Чистота - одна из основных концепций синто, в старые времена святыни синто сжигали и перестраивали заново каждые несколько лет для сохранения чистоты. Смерть - максимальная скверна, и поэтому когда император умирал императорский дворец тоже сжигали и строили новый, а людям, в доме которых недавно была смерть, запрещалось заходить в публичные места и приносить с собой скверну. Черти старого года умерли в огне и целиком сгорели, а новый огонь делается совершенно заново. На снегу в своих лаптях и легких белых одеждах на морозе ямабуси начинают ритуальный медленный танец, по шагу на много минут без движения, крича слова древнего японского языка, уже не понятного самим современным японцам. 33 провинции северо-востока называют они старыми именами и проверяют всё ли готово к новому году. Человек с закрашенным лицом, человек в чёрной маске и соломенном плаще, монах-воин без глаз в белом балдахине - всё это нереально страшно. А народ к ночи только начал подходить. Из соседних городков приехали, я насчитал как минимум трех девушек с голыми ногами в мини юбках, идущих на высоких каблуках по сугробам. Тоже своего рода подвиг духа и тела. Огромная очередь к гонгу, всем хочется ударить, ведь это приносит счастье, но на новый год положено только 108 ударов, только первым. Сгорели черти и горести года прошлого, высоко разгорается факел года настоящего!

Гонг при свете дня.

Первый огонь нового года.

Видео: Зажжение нового огня.

В первые дни нового года каждая святыня принимает сотни японцев, пришедших купить себе немного счастья на год новый, и пробка из машин начиналась уже у подножия горы. А утром второго января мы заплатили за ночлег и еду, одели ботинки и вышли из храма. На полочке наши ботинки были последними - ямабуси ушли обратно в лес, забрав свои соломенные лапти, и все паломники уехали ещё 1-го. Служительницы храма закрыли за нами двери и отправились подмести нашу комнату, чтобы остаться снова надолго совсем одни в своём заснеженном мире в сугробах на вершине горы, к которой ведут 2446 ступенек. Даже года у них идут по-другому и в первый раз в жизни у них я увидел старый, довоенный японский календарь, в котором года считаются не по эпохам правления императоров, а как в старину, с основания Японии. У храме начался год кооки 2667.

...

А к ночи, когда я вернулся в свою квартиру в Тибе и градусник показал в комнате +8, я подумал - это же совсем другое дело. Это - тепло!

истории

архив

поиск

заказ

инфо

стат