Естественно в Нагасаки стоит ездить не только ради фальшиво-голландских городов, и история голландско-японских отношений ими тоже не ограничивается.

Все беды города Нагасаки начались с гайдзинов. Иностранцы в Японии всегда были существами, с которыми не очень понятно что делать. Я по себе сужу. Например, мою фамилию японцам произнести очень трудно, а имя – легко. Так что я, чтобы избавиться от лишних проблем, всюду называю сразу своё простое имя – "Ни-ки-та". И не уточняю что это, а они, соотвественно, не уточная что это, думают что это у меня такая фамилия, потому что им так удобнее думать. Никита-сан, если "Никита" является фамилией – это вежливо. Никита-сан, если "Никита" является именем – жуткий моветон. Не обвинять же хороших людей в моветоне? Вот я и молчу, и продолжаю всем представляться просто Никита. И что из этого вышло? То, что теперь ко мне домой все счета за коммунальные услуги приходят на имя "Ни" и фамилию "Кита" приходят. Это уже слишком, по-моему! Не знаю такого китайца Ни Кита и по счетам платить не хочу.

Первые европейцы - португальские и голландские торговцы - приплыли в Нагасаки в 16-м веке. Они привезли с собой много интересных знаний и вещей: табак, темпуру, чебурашку, сладкий торт кастелло. В Нагасаки появился свой сеттльмент – поселение гайдзинов из Кореи, Китая, Португалии и Голландии. Привезли с собой торговцы и иезуитских миссионеров, и попы стали, на некоторое время, в Японии более модной вещью, чем Бритни Спирс. Множество крестьян и самураев, живших на Кюсю, включая нескольких даймё (феодальных владык) обратились в христианство.

Кюсю – райский остров. Теплый климат и чистое море, высокие зеленые горы, удобные гавани. Нагасаки так не похож на обычные города Японии, ведь большинство городов здесь предпочитают строить на плоских местах, но Нагасаки – это чаша, налитая морской водой, и дома издавна росли прямо по склонам гор, торчащим из воды. А в соседней деревне Симабара до сих пор прямо по улицам течёт такая чистая вода в ручьях, что её можно пить. И такая прозрачная, что карпов можно гладить прямо рукой. И, как будто кому-то было этого мало, в одном и том же городе текут сразу горячие и холодные источники. Из соседних ручьёв. Нет, правда, прямо на улице в любом месте через равные промежутки стоят на камушках у дороги чашки. Хочешь, пей холодную воду, хочешь, горячую. В любых количествах и без счётчика. Как при коммунизме. Жизнь здесь такая тихая и спокойная, что даже магазины все стоят с завешенными непрозрачными бамбуковыми шторками витринами, никто не кричит, никто не зовёт в магазин. Повсюду царит тишина, а выше царит только высокая гора Унзен, и там течёт горячая серная вода, кипит при 120 градусах, нагреваемая вулканом. Предприимчивые японцы до сих пор ставят кастрюльки прямо на землю – местные рецепты так и начинаются: "Разогрейте вулкан до средней температуры...". Тут же к серным источникам подсоединили трубочки и наливают полезные для здоровья горячие ванны. Тут же из местной, знаменитой на всю Японию картошки, гонят знаменитую на всю Японию картофельную водку – сётю. Тут бы жить!

В кастрюле местного жителя что-то варится прямо на вулкане...

На этой земле, полной тишины и спокойствия, даже бесхвостые японские уличные коты бесстрашно подходят к рукам, а не убегают сверкая обрубком хвоста, как их коллеги в Токио. Дует ветер с моря, колышет траву у дороги. Целебные воды питают тенистые деревья. Зимой здесь не холодно, летом здесь не жарко. Заливается трелью птичка, прыгая с могильного камня на могильный камень на кладбище. Копнуть тут землю – нигде в японской земле больше не лежит столько костей. Нигде у японской земли не было более кровавой истории.

Центральная власть сначала относилась к христианским миссионерам спокойно. Но к концу 16-го века настроения стали меняться. Перед глазами стояли примеры соседних стран, где, после обращения населения в христианство, европейцы захватывали власть, создавая колонии. В 1587-ом Тоётоми Хидеёси подписал указ, запрещающий миссионерам приезжать в страну. Однако указ не исполнялся. Так, для острастки, 26 японских и иностранных христиан распяли на крестах в Нагасаки. Хидеёси рассудил, что христианам это должно понравится. Позже, с приходом к власти Токугавы положение христиан стало ухудшаться. 33-х японских христиан сварили заживо на том же кулинарном вулкане и поставили красивый памятный крест. Следующих 51 христианина сожгли заживо в Нагасаки и еще 50 в Эдо. Поймали и повесили и 30 иностранных миссионеров. Население обязали проверяться ежегодно в японских храмах. Проверяли веру так: бросали на пол икону с распятым Христом и заставляли топтать.

Провинция Нагасаки управлялась до тех пор принявшими христианство даймё клана Арима, владельцев двух замков – Хара и Хиное. После запрещения христианства клан Арима был смещён, и местным крестьянам из центра прислали нового владыку – Мацукуру Сигемаса. Вместо того чтобы разместиться в одном из оставленных замков, новый владыка начал строить новый замок – Симабара. Для оплаты строительства крестьян обложили дополнительными налогами. Налоги в те времена платили прямо рисом и, надо же было такому случиться, налогов собрали столько, что среди крестьян начался голод. Тогда японское долготерпение рухнуло. 11 декабря 1637-го началось самое большое народное восстание за историю Японии.

Сыну слуги предыдущего христианского клана Мацуде Токисаде, также известному как Сиро с островов Амакуса, было всего 15 лет. В те времена такое случалось чаще, чем сейчас: мальчик умел творить чудеса. Ходил по воде, порхал в небе, излечивал больных и доставал библию из голубиного гнезда. А также, что в те времена было ещё более удивительно, уже в 5 лет умел читать. Христианские миссионеры сказали ему, что он четвертый сын бога. Христианские миссионеры сказали ему, что он может основать новое, христианское государство на Кюсю, отдельно от Японии. Это был красивый мальчик, с лицом как у девочки, что есть высшая похвала мужской красоты в Японии. Он говорил, что перед богом нет сословий и все равны. Он взял христианское имя Джером, поднял флаг с крестом и повёл восставших крестьян.

Его армия в 23 тысячи крестьян, женщин и детей захватила и разрушила замок Амакуса. Губернатор Нагасаки послал против восставших крестьян 3 тысячи самураев. 2800 самураев не вернулись с поля боя. Губернатор запросил помощи у центра. Вся Япония была шокирована. В стране, в которой цудзигири, то есть убийство первого встречного крестьянина для проверки качества нового меча, считалось доброй традицией, а недовольных этим крестьян обычно сжигали заживо, одев в соломенную одежду, никто не ожидал, что последние могут восстать и требовать какого-то равенства. Это всё гайдзины виноваты!

Новые самураи из центра, с помощью тех же гайдзинов на голландских кораблях с пушками, снова напали на крестьянское войско. Более 37 тысяч крестьян, женщин и детей бежали в брошенный замок Хара. А вот нечего бросать крепости где попало. Свыше 3 месяцев повстанцы выдерживали, благодаря чудесам мальчика, осаду от 200 тысяч самураев. Более 10 тысяч самураев, включая даймё Хизен, погибли во время осады. Но у повстанцев кончалась вода и еда, и в их животах уже давно не было ничего, кроме морских водорослей (не самая питательная, хотя и традиционная в Японии еда). 15 апреля 1638 г. замок пал. Когда самураи вошли в замок, они увидели женщин, сжигающих своих детей, чтобы они не достались врагу. Все 37 тысяч повстанцев были обезглавлены, а голову Сиро принесли на пике в Нагасаки. "Молились строем – не помогло".

Это одно событие определило историю Японии на более чем 200 лет вперёд. Сёгунат решил, что с гайдзинами надо завязывать. Всем иностранцам, включая китайцев, корейцев, айну и окинавцев было запрещено, под угрозой немедленной смерти, ступать на священную японскую землю. Любому японцу, пытающемуся покинуть Японию, грозило то же самое. Любому японцу, уехавшему до этого за границу, было так же запрещено возвращаться. Япония закрылась железным занавесом под названием сакоку, что значит - страна в оковах.

Единственный контакт с европейцами был сохранён через Голландскую Восточно-Индийскую торговую компанию. Японцы насыпали специальный искусственный остров Дедзима в гавани Нагасаки. Так как остров был искусственный, то он не считался частью священной японской земли и был разрешен к посещению иностранцами. Но только не более 20 человек, под охраной более 50 самураев. Никто из европейцев не имел права переходить с острова в Японию. Японцы платили серебром и покупали научные книги. Никто из японцев, кроме специальных государственных представителей и проституток, не имел права входить на остров. Проститутки тоже были особые – специально отобранных молодых красивых девушек из бедных семей отправляли к гайдзинам насильно. Эх, нынче уже нет этого знаменитого японского гостеприимства! Роль девушек была чем-то вроде шпионов, а судьба действительно печальна – после окончания службы гайдзинской проститутки девушка могла разве что повеситься – в Японии женщина, переспавшая с гайдзином, была презираемой всеми.

Единственным исключением была ежегодная процессия представителей Торговой Восточно-Индийской Компании к сёгуну. Сёгун рассматривал их как японских даймё, а каждый даймё обязан был раз в год ходить пешком к сёгуну с подарками (дорогие подарки сёгун сам себе выбирал, рассылая wish list заранее), а жена и дети даймё обязаны были жить в столице как заложники. Так обеспечивалась вечная бедность самураев и единство страны. Представители компании были освобождены только от представления детей в заложники, но не от подарков.

Тогда же христианство было окончательно запрещено, последние японские христиане ушли в подполье. Появились те, кого называют «секретные христиане». Они жили в горах Симабары, прятали статуэтки Христа в полости бамбука. Дева Мария у японских скульпторов и так получалась с азиатским лицом, а лишили её младенца – стала вылитой буддийской богиней милосердия Канон. Так они и стали притворятся буддистами. За их головы были объявлены награды, но они рисковали, вставляя в буддийские сутры латинские слова молитв. Так и жили… До тех пор, пока в 1792-м на их дома извергся вулкан Унзен, убив ещё 15 тысяч человек.

А в XIX-ом веке в Японии случилась ещё одна революция. Сословия наконец отменили, гайдзинов пустили снова, и сеттльменты появились уже в трёх открытых портах – Нагасаки, Иокогама и Нагоя. Христианские миссионеры снова прибыли в Японию, уже из США. Некоторые скрытые христиане, впрочем, так и остались скрытыми христианами – их вера успела исказиться, превратившись в традиционный культ предков (где предками считались христианские святые). Другие снова вернулись в лоно церкви. Японские христиане стали строить свой храм. Большую, красивую каменную церковь в готическом стиле. В 1914 г. строительство было закончено. Собор Ураками стал самой большой католической церковью во всей восточной Азии.

А через 31 год точно в долину Ураками упала атомная бомба. Храм стоял в 500 метрах от эпицентра.

Кресты расплавились, святые разбились, храма не стало. А с 1990 по 1996 гг. снова извергнулся Унзен. На сей раз была проведена эвакуация. Пустые дома в самой христианской долине Японии залило лавой, но 43 человека все-таки умудрилось погибнуть. Судя по обилию красивых фотографий извержения в каждом доме, большая часть погибших были фотографами, застрявшими со штативами в лаве. И ещё три вулканолога очень хотели посмотреть на извержение вблизи. "Но посмотрите на него вблизи, и вы увидите, как он красив".

Что я могу сказать? Похоже, японский бог и правда очень не любит христиан.

истории

архив

поиск

заказ

инфо

стат