- Тук-тук!
Бьётся в пятках обывательское сердце в такт страха.
- Возьмёт – не возьмёт?
Нет в Японии человека страшнее чем мусорщик, и власть его безгранична.

Всё сделал, всё получилось. Даже в спорт-клуб забежал в последний раз, отдал все долги и на ёлочку их рождественскую украшенную спортивными таблетками и гейнерами посмотрел. Что же, каждый празднует как может. На почту прибежал в воскресенье с двумя тяжеленными коробками с книгами. Я со всем могу расстаться, а с книгами – вот всё-таки оказалось, что не могу. Просто больше двух коробок за раз унести сложно. Ну, я пришёл, сказал почтальонам, что, мол, ребята, я тут вам работки принёс, но это не всё. Я сейчас поставлю и назад, ладно? И так 10 раз. Ну, то есть я такого сложного говорить не стал, конечно, я это подумал, а сказал так: "эттттооо, я это тут, это того, поставлю, и скоро там буду". А скоро не вышло, почта центральная, единственная в выходной открытая, от дома далеко. Ну, через полчаса я с ещё двумя коробками прибежал. А потом ещё с двумя. Смотрю, почтальоны уже так заинтересованно ходят, тележку какую-то подкатили, смотрят, что это за горки тут у них в приёмных покоях гайдзин строит. Тем более что начал то я с утра, а последнюю коробку уже после закрытия принёс. Ну, опоздал, бывает. Я уж волновался, но нет, ничего, подождали они. Не хотелось им на ночь закрытыми с моей горой коробок в одиночестве оставаться наверное. Так что со всем всё получилось. За исключением того, что я на всех двадцати коробках адрес с ошибкой написал.

И только про мусор было страшно. Вот что интересно, по объявлениям любую мелочь забирают просто на ура. А крупное ничего, даже бесплатно, не берёт никто. Хитрецы. Но зато у муниципальных властей всё на широкую ногу. И газета бесплатная еженедельно мозги компостирует, как и что и когда и в какой день сортировать, и как выкидывать, и журналы специальные есть, и плакаты, и даже мусорный патруль из ответственных жителей. И телефоны даются, один телефон специального бюро, что занимается только мусором электронным, вроде холодильников, компьютеров и стиральных машин. Другой телефон, в котором специальный государственный магазин принимает для продажи подержанную, но в хорошем состоянии, мебель. Третий телефон – для прочего "большого" мусора. И, вы не поверите, отдельное бюро ежедневных мусорных консультаций, куда надо звонить как раз в таких случаях, вроде переезда. Ну, потому что в этой стране без профессиональной мусорной консультации не разберешься.

Общая мысль оказалась, что мусор – это плохо, а рисайклинг – это хорошо. Не дурак. Намёк понял. Но после звонка по специальному номеру муниципального мебельного магазина оказалось, что в первый раз приехать и только посмотреть (а не забрать) нашу мебель можно никак не раньше следующего месяца. “Большой мусор” оказался строгим, но деловым. За чуть больше недели до отъезда я ещё лелеял надежду избавиться от большой части вещей по объявлениям и не знал, что именно возьмут, а что нет. Уверен я был только в одном – матрас, на котором я спал, я даже предлагать никому не буду.
- Футон? – подтвердил строгий голос "большого мусора" по телефону. – Вторник. 8 утра. Вынести перед домом. Подписать. Купить билет за 500 йен в любом магазине. Наш грузовик подъедет.

Уже к понедельнику мне стало понятно, что одним футоном мне не отделаться.
- Алло? А можно купить ещё билетиков? Так ведь грузовик подъедет за футоном всё равно во вторник и сразу ещё вот стол заберёт? Нет? Нельзя? Раз мы договорились на футон, то только футон? А следующий раз не ранее чем через две недели?
Ну, дурак я, дурак. Понимаю. Раньше надо было думать. За месяц избавиться от всего и жить на голом полу, да. И билетик. Тот, что за 500 йен. Тот, что в любом магазине. Тоже думать надо было раньше. А не когда наступил вторник и мне позвонил в дверь строгий мусорный голос.
- Алло. Тут ваш футон. Но я его не возьму. Потому что у вас документы не правильные.
- Как так? Я же написал имя. Купил билетик. За 500 йен. В любом конбини, да.
Нет. Оказалось, что я купил билетик в конбини у работы. А работаю я не в том районе, где живу. От меня до того района, где мой билетик подходит, – пять минут пешком через речку. Но билеты с правобережья реки Эдогава на левом берегу уже не работают.
- Можно я отнесу на тот берег и отдам там? Можно я сбегаю в ближайший конбини через дорогу и прямо сейчас куплю ещё один правильный билетик? Одна минута всего?
Я смотрел на мусорного бога мокрыми глазами собаки с рекламы вегетарианского собачьего корма (да, есть и такой!). Нет мне прощения, да, я бака гайдзин, молил я. Но мусорный бог был неумолим.
- Можно, - сказал он, - но не раньше чем через две недели.
До моего отлёта оставалось 4 дня.

Но даже на самом дне самой глубокой ямы отчаянья жизнь продолжает идти своим чередом, и проблемы как сами собой возникают на пороге, так сами собой и уходят, не попрощавшись. Как, стоит только переехать в Японии, вся округа, оказывается, знает об этом, хотя сам ты вроде никому ничего не говорил и от дома до станции всё больше в темноте, но нет, на второй день уже у двери протестанты из местной церкви.
- Нет, я русский. Да-да. Да, православная страна, нет, не надо.
Так и видишь в голове, как должно быть происходит делёж мировых религий. Приехал новенький? Буддисты, синтоисты, христиане? Ах, европейского вида? Первыми в конгрессе местных религий тендер на окучку выигрывают братья во Христе. Спору нет. И только их пошлёшь, как заходит познакомиться участковый милиционер, а за ним старичок, собирающий деньги за телевизор. И, наконец, через день на пороге оказывается пара свидетелей Иеговы, при этом очень хорошо подготовленных. Один из них говорит по-русски, другая несёт журналы на русском языке. Ходят они всегда парой. Но не как милиционеры, а мужчина плюс женщина. Для стимуляции инстинкта размножения свидетелей, наверное.

Так же сработало и с отъездом. После всех мусорных неудач, когда друг уже предложил одолжить пилу и рука моя плакала готовясь к распилу трупа (о! любимый стол из красного дерева, такой хороший), неожиданно в почтовом ящике стали находится полезные вещи. Я обычно все из почтового ящика сразу выгребаю всё и отношу скопом в комнату, где у меня растут специальные стопки. Картонки к картонкам, газетки к газеткам. В четверг с утра я перевязываю стопки специально купленной льняной веревкой и отношу обратно вниз. Чтобы отдать готовое к приёму обратно в мусор. И вот неожиданно, среди всего этого мусорного ящика стали появляться одна за другой рекламы частных мусорных подрядчиков. Но первой в моём ящике оказалась простая маленькая визитка. Белый фон, чёрные буквы. Фамилия. Телефон. И надпись: "Решаю любые проблемы". То что надо!

Решателем любых мусорных проблем оказался бандитского вида мужик, который сразу первым делом сообщил, что он не бандит, поэтому стол со стульями будет всего за пять с половиной тысяч йен, а не за десять, как было бы у настоящего якудза. Каким образом ненастоящий якудза с такой точностью на глазок сразу определял стоимость любого предмета я так и не понял, но стол, стол оказался самым дорогим. Стол – он из красного дерева, для богатых. Не то что там какое-нибудь ДСП. А за красное дерево надо платить. Мне надо платить, конечно. Остальное, к счастью, оказалось дешевле. Один футон – 800 йен. То есть всего на 300 йен дороже государственной цены. Зато частный подрядчик приезжает на грузовике сразу после звонка и забирает всё. А что он делает со всем этим потом, уже не моя проблема. Может, у него есть ферма крокодилов, пожирающих футоны.

Через девять часов мы оказались совсем на другой земле. У дома стоят мусорные ящики. Выкидывать можно в любой день. В любое время. Что угодно. И сортировка всего на два типа – рециклируемый и нет. Ну, что же, так проще. Попробуем так.
- Тук-тук! Я приехал!

истории

архив

поиск

заказ

инфо

стат