Синто - это более 8 миллионов богов и отсутствие какого-либо канонического текста вроде библии. Просто в каждом храме знают историю своих богов, а уж как их собрать все вместе - никто не знает. Религия синто считает горы священными существами, и потому многие храмы находятся на вершинах гор.

Когда в 6-ом веке в Японию пришла новая вера - Буддизм, никто не задумывался о том, чтобы отделить буддизм от традиционной японской веры - синтоизма, у которой до этого даже не было и названия - просто японская вера, и всё тут. Многие буддийские храмы и синтоистские храмы в те времена были одним целым. Буддизм, правда, разделен на тысячи различных сект. Некоторые секты активно участвовали в политике, часто фактически создавали вооруженные военные формирования монашескими силами и даже воевали с государством. Вторые, которых большинство, выбирали служение людям, что, обыкновенно, для буддизма обозначает проведение похорон, так что крематорий и кладбище - необходимая часть в почти любом современном храме. И третьи (их называют секретными буддистами) - это те, кто полностью оставили мирское служение и ушли далеко с глаз всех других людей, ничего не делая для народа и ничего не прося от него.

Одна из таких японских сект - ямабуси, загадочные последователи смеси традиционного японского шаманизма, синто и буддизма одновременно. На горе Хагуро они построили свой синто-буддийский храм - Дэва Санзан. Монахи любых вер гордятся аскетизмом, но ямабуси - экстремалы аскезы. Они прячутся в недоступных частях гор, ходят только босиком, ночуют только в пещерах и едят только лесные орехи и чеснок. Отсюда и их магические способности. Не знаю, умеют ли они убивать дыханием, как драконы, но, когда ямабуси умирают, то их тело достигает состояния живого Будды - их ткани так иссушаются, что труп не гниет, а только сохнет, превращаясь в мумию.

Правительство Мейдзи выбрало синто в качестве государственной религии. Всем храмам был дан выбор определиться - вы за императора (синто) или против (буддизм). Горным храмам особо выбирать было нечего, и Дэва Санзан стал синтоистким храмом. А ямабуси так и остались жить в лесу рядом с храмом, там, куда простым смертным нельзя, только издалека иногда можно заметить как меж огромных сосен мелькнет белая одежда ямабуси, идущего колдовать к священному водопаду в глубине горы, побывать на котором можно только тем, кто достиг святости.

В те времена, когда храм на вершине горы только строился, ещё не существовало туристов. Выжить, накормить семью было не просто и на своём месте, а где уж найти время на путешествия. Ходить могли только те, кто уже плюнул на свою земную жизнь и захотел искать что-то, что в этой жизни не так важно. Или хотя бы стать живым Буддой. Такие люди одевают соломенную шляпу, берут в руку деревянную палку для ходьбы и отправляются по святым местам. Что сотни лет назад, что сейчас - процесс, собственно, один и тот же. Храмы для пилигрима - вроде гостиницы. Здесь ждет матрас на рисовой соломе, общая баня и обед с монашеского стола. Жаль, от настоящего пилигрима у меня только пилигримская священная палка для ходьбы, но мы тоже прошли несколько тысяч каменных ступенек до вершины горы и остановились в храме Дэва Санзан на три выходных дня.

Орехами и чесноком нас, к сожалению, кормить не стали, зато на завтрак принесли тарелочку чего-то фиолетового, похожего на мелко порубленные листочки капусты. Капуста оказалась не капустой, а цветами астры. На кухне нашлось целых два ведра собранной астры. А ведь этим можно было бы накормить целое стадо гусениц!

Сама площадь храма - очень большая. Старинный пол скрипит и прогибается, в комнате - жутко холодно спать, отопления нет, но зато в углу рядом с матрасом есть подставка для меча. Здание похоже на лабиринт, оно изгибается под углом горы, часть строений заброшены, часть используются, этажность постоянно меняется - это строили более ста лет люди, которые, очевидно, не знали что такое планирование. Комнаты отделены друг от друга только бумажными дверьми, которые, естественно, никак не запираются и открываются во все стороны. Время от времени кто-нибудь случайно заходит не туда. Через комнату неожиданно пробегают дети и спрашивают, не видели ли мы «маленького мальчика». В 5 утра встают монахи и начинают петь. Есть какое-то странное ощущение нарушенных чувств, не понятно, внутри ты или снаружи, слух уже не может в таком здании разделить звуки. Деревья шумят с улицы так, как если бы ты спал прямо в ветках вот этой большой сосны, шаги человека в коридоре за бумажной стеной будят, как если бы кто-то перешагнул через тебя. Японской осенью на таких высотах уже довольно холодно, но зато рядом на горе Зао - ждёт огромный открытый онсен, десятки голых людей отлично видны со всех сторон, но когда сам раздеваешься и прыгаешь в горячую воду реки, встаешь под водопад, видимость тоже нарушается, умом ты понимаешь, что всем прохожим на улице тебя отлично видно, но сам их не видишь - пар и горячая вода создают вокруг какой-то закрытый волшебный мир. Мы забрались на север, в горы, чтобы увидеть снова знаменитые красные листья японской осени, и, как всегда, слишком поторопились. Листья пожелтели и покраснели только на самых вершинах, где и деревьев почти никаких нет. Но на вершинах - тучи цепляются за пики, рвутся и ложатся в долины рваным туманом. Как же волшебен невидимый мир! Можно стоять на месте - и вид постоянно меняется, тучи открывают то один, то другой кусочек, а то закрывают все, так что теряются уже даже и кончики собственных рук. Теряешь ориентиры слуха, теряешь ориентиры вида - и больше не хочешь их находить. Где тут записывают в ямабуси?

истории

архив

поиск

заказ

инфо

стат