Моя коллега, та самая, фамилию и имя которой пишут хираганой, на самом деле очень необычный человек и во многих других отношениях. В японском языке есть такое слово-паразит, которое японцы постоянно говорят примерно в тех же случаях, когда русские люди говорят "бля", но не резко и отрывисто, а медленно, задумчиво, как бы скептически оценивая смысл всего сущего:
- Нэ...
Моей коллеге мало того, что она вышла замуж за гайдзина, она ещё и приняла христианство. И вот, являясь человеком одновременно экспрессивным, но крайне вежливым, что уже само по себе довольно редкое сочетание, наблюдая всё то, что происходит с нашим миром, работой и суетой бытия, она обычно произносит с медитативной японской задумчивостью:
- Дзизус, нэ...

Носишься тут как Миклухо-Маклай... Ко мне в гости приезжал самый лучший брат, и мы сразу поехали по разным любимым местам, в большой части которых я был и не один раз, поэтому писать о них много не буду, хотя там всё равно было хорошо. Так что, если вы хотите узнать моего мнения как можно быстро посмотреть Японию, то по-моему так.

Первым делом из Токио мы махнули прямиком в

Удзи

потому как нехорошо начинать путешествие, не выпив чаю. И нам сразу удалось чаю не только выпить, но и поесть. В кафе прямо рядом с храмом Бёдоин к горькому зелёному чаю подавали ещё один горький зеленый чай с салатом из горьких зелёных чайных листьев в качестве аперитива.

После чего мы, конечно, оказались в

Киото

потому что источник в храме Киёмизудера, кады сомней (� kimi_ni), сады камней, золотой храм, инари тайся, гион и т.д. и т.п. и всё рядом.

И уже оттуда направились на следующую остановку в

Окаяма

потому что белые персики и зелёный мускат тоже должен попробовать каждый. В саду Кораку-эн фотографировали белых журавлей. Белые журавли хранятся в клетке в углу сада и выпускаются на веревочках в сад только для фотографий. Всюду обман.

А оттуда рукой подать до

Кодзима

где с холма так хорошо смотреть на внутренне море. Для японцев внутренне море – как для греков Эгейское. Грязное самое море, конечно. Но и самое красивое, в точках из тысяч и тысяч островов. Во внутреннее море никогда не пускают иностранных капитанов. Любое иностранное судно, желающее поплавать в его водах, обязано взять на борт наёмного японского шкипера.

От этих красот мы помчались прямиком в

Хиросима 1

где, по очевидной причине, не так много всего осталось (зато есть где погулять, и улицы просторные), а потом с Хиросимой рядом остров

Миядзима 1, 2

где, как всегда, очень симпатично, где, конечно, обезьяны на вершине горы Мисэн, и где я снова бегал за оленями, отбирая у них мусор изо ртов (а они, вредные, не отдавали), и где мы зачем-то проснулись в 4 утра, чтобы сфотографировать знаменитые ворота-тории в море в первых лучах утреннего солнца, которое, конечно, оказалось закрытым тучей. Зато в 4 утра по берегу бегало несколько ночных зверьков, которых мне не удалось опознать. Судя по форме хвоста – это всё-таки не тануки. Тогда кто?

Было очень жарко, а наверху, в храме на вечном огне варился чай. Говорят, что огонь зажёг ещё Кобо Дайси. Тяжёлая вода в этом чае, ох тяжёлая... Поэтому следующую ночь мы провели уже на другом острове во внутреннем море, на значительно более тихом и спокойном острове

Сираиси

на который ходит всего несколько раз в день кораблик, разбитый как подмосковный автобус, на котором всего несколько рыбацких домов, где мы купались на пустом пляже, а воде было много дохлых рыб (судя по всему, от большого завода через остров напротив) и деревянных плотов с плантациями ракушек.

А оттуда мы передвинулись на вершину горы в старую вымирающую деревню

Хаттодзи

Там, среди рисовых полей, в старинном доме, оставшемся от умершего деревенского старосты, в доме, которому более 100 лет, почему-то оказался свежий "Гарри Поттер" и загадочной чистоты чайник, на котором так прямым текстом и было написано, что в связи с хорошим урожаем и явно не чая, в этом чайнике варили тоже явно не чай. Из крана текла странная белая вода, на стене сидел паук размером в половину ладони. Ночью стало холодно, а в круглой старой ванне-чане готембуро, под которым раньше люди разводили костёр, варя самих себя, где надо ставить деревянную табуретку на дно, чтобы так же не обжарить стратегически важные части тела, было очень даже тепло. А потом в горах прошла гроза, так близко, ярко и громко, как я никогда не видел и не слышал, и она сначала почему-то включила нам свет, а потом, попав куда-то в провода, ещё раз вырубила все пробки, и с улицы рвался холод и дождь, и нам стало очень интересно, в каком году японцы изобрели громоотвод и есть ли он у деревянно-соломенного дома, которому более 100 лет. Вот так иногда энциклопедические знания, лежащие обычно хламом на полках, оказываются неожиданно полезными.

Через лес в деревне начинается подъём по ступенькам к вершине – это дорога к маленькому деревенскому храму. Храм этот в целом ничем не примечателен. Кроме одного. По перилам вдоль ступенек проведён ток. Естественно, это указано рядом с входом только японскими иероглифами. Если спросить у местных жителей, то они, конечно, расскажут, что это, мол, потому, что в лесу много диких кабанов, и храм их видеть не хочет, поэтому и провёл ток. Вы когда-нибудь видели кабана, идущего в храм по ступенькам держась за перила? Я видел. Я хорошо знаю, каких таких кабанов, не читающих по-японски, они на самом деле имеют в виду. Мы в этой деревне не первые гайдзины, они там специализируются на приёме иностранцев. Так что, ну его, такой храм, и мы поехали прямиком в

Химедзи 1

(нельзя же не взглянуть на площадь харакири).

А из Химедзи поезда медленно, но верно перебрались через горы и доставили нас на полуостров Танго, в

Аманохасидатэ 1

Там пошёл дождь, и мост на небеса весь спрятался в небесных тучах. Зато в рёкане был совершенно удивительный (в техническом плане) онсен. Все знают, что больше всего наслаждения горячие источники приносят зимой, когда из холодного воздуха так приятно окунуться в горячую воду, но также известно, что как минимум три месяца в году в этой стране лето. Хозяева решили этот вопрос радикально – при онсене построили большую, по типу сауны, заимствованную из морга морозильную камеру со снегом и льдом. Голые люди заходят в морозильник, там синеют, потом выбегают в онсен. Хорошо!

По случаю дождя в Аманохасидатэ было всё спокойно. И даже популярный храм Нариай-дзи стоял совсем пустым. Удивительный храм, с которым связано множество красивых легенд. Однажды зимой дорогу к нему так замело снегом, что всю зиму крестьяне не могли подняться. И оставшийся в снегу без еды и тепла монах постепенно умирал, пока пред ним не появилась раненная косуля. Конечно, монахам не положено есть мясо. Но очень хотелось, а косуля всё равно умирала. И монах отгрыз у неё обе ноги и снова впал в забытьё, а проснулся когда уже сошёл снег. И рядом с собой не нашёл скелета косули, зато обнаружил, что у деревянной статуи буддийской богини милосердия Канон отгрызены обе ноги.

С тех пор все, конечно, под вдохновением решили тоже быть очень милосердными и даже отлить в честь этого в храме колокол. Скинулись всей деревней, кроме одной женщины, у которой дети маленькие были, и она сказала, что, мол, самой деньги нужны, детей кормить. Не велика беда! На колокол всё равно хватило, а когда монахи стали лить металл, так все пришли смотреть и радоваться, даже эта женщина. И надо же было такому случиться, что она уронила своего грудного ребёнка прямо в расплавленный метал. Соскочил. Монахи, конечно, решили, что одним ребёнком колокола не испортишь, да и у женщины сразу меньше иждевенцев стало, но, вот чудо, колокол получившийся с тех пор как ни били – никогда он не звенел, а плакал как ребёнок. Так что теперь, чтобы ни у кого сомнений в правдивости этой истории не возникало, этот колокол бить всем строго запрещается.

И по дороге из Аманохасидатэ мы снова заехали в Киото и через Токио отправились в несчастный, заезженный туристами национальный парк

Никко

Первым делом тосёгу, потом долина дзизо, а дальше - только вверх. Я даже заметить не успел, как в сувенирном магазине прошмыгнула обезьяна и прыгнула на крышу, держа в руках полную коробку сувенирных шоколадок в форме обезьянок. А хозяин магазина заметил, побежал, достал пистолет, но к счастью обезьяна не дура, и уже умотала. Только горку фантиков за собой накидала.

В Никко-Юмото как всегда шёл проливной дождь, и вроде бы и дождь, и четверг, и делать абсолютно нечего, а в довольно дорогом и видимо самом лучшем рёкане в Юмото все места до одного забиты были. Хорошо, что мы заранее забронировали! Ужас какие дела творятся. Но там очень приятный серный онсен прямо в лесу и рядом вкусный питьевой источник в форме дракона, и как-то уже всё так пахнет началом осени и прохладой, что после Токио очень и очень хорошо.

У входа в отель висели фотографии шести диких зверей, сфотографированных у входа зимней ночью. Один был тануки. Другой олень. Третья – лисица. И ещё снова три похожих на тануки зверя, но не похожих на тех, что я встретил на Миядзима, и опять с какими-то непереводимыми названиями. Сколько же всего разных хищных волчков тут водится-то, а?

На этом моему брату уже, увы, пришла пора возвращаться, а у меня остался ещё пяток дней до работы и хотелось отдохнуть от переездов между городами, и на четыре ночи я оказался на острове "продолжение следует" %)

истории

архив

поиск

заказ

инфо

стат