В Тихом океане, в 770-километрах на северо-восток от Сиднея, точно на пути полёта международных лайнеров из Австралии в США, полукругом из моря торчат обломки древнейшего вулкана. Остров Лорд Хау такой маленький, что даже на google картах его нельзя увеличить больше крошечной точки в океане, а мой GPS с австралийской картой вообще был уверен, что я научился ходить по воде. 20 миллионов лет на остров Лорд Хау не ступала нога человека. Он был открыт по пути одним из первых кораблей перевозящих заключенных в Австралию, но даже они не решились построить здесь тюрьму. Дело в том, что Лорд Хау удивительно красив.

Лорд Хау – австралийские Галапагоссы. Лорд Хау – последнее, самое южное место на земле, где есть кораллы. Здесь в воде, прямо у берега столько рыбы, что ее можно трогать руками. Местные жители не брезгуют подкармливать рыбок объедками и поэтому морские селёдки, не хуже японских карпов, радостно встречают каждого входящего в воду, облепляя ноги, прыгая из воды, разрешая погладить себя по гладким спинкам. Более крупные попугайские рыбы подплывают в свою очередь достойными дугами, и кругами издалека обходят человека и рифовые акулы, но уже не ради корма, а ради кормящихся. Так просто не честно! Как, как может быть вода такой прозрачной, что рыб можно фотографировать с рук, даже не опуская камеру в воду?

Казалось бы – ну остров и остров, что такого? Но нет, я всё-таки был на многих островах, но Лорд Хау действительно красивее всех прочих. Я не мог в это поверить, но ведь и правда – трава зеленее. Возможно, это потому что её непрерывно поливают быстрые грибные дожди. Но почему же море голубое-голубое даже под мрачным от туч небом? Такого не может просто быть по всем законам оптики, но вот оно плещется под ногами, цветом настоящей лазури.

Лорд Хау – дом кораллов, рыб и птиц. Буревестники отдыхают на горе-парусе Элиза, а с Элизы прекрасный вид с севера на юг. Маленькие белоглазки катаются по столу в поисках сладких крошек. Чайки, цапли и утки прогуливаются у водоёмов. И морские заливы, и пресные болотца, и речки и водопады – на маленькой земле уместилось всё.

Каждый закат краски неба начинают дразнить попугайских рыб, каждый день, нет, по многу раз каждый день через остров перекидывается радуга. Как это может быть, что радуга каждый день? Но ведь есть! Я провёл на острове пять дней, и каждый день, каждое утро, каждый день, каждый вечер, стоит только взглянуть – и на одном из концов острова отдыхает радуга.

Первые три группы поселенцев, Сомерсеты, Пайнтри, и Томпсоны – семьи китобоев, прибыли на остров из Новой Зеландии. Сейчас на острове проживает всего 350 человек их прямых потомков и каждый клочок земли назван одной из трёх фамилий. Как и положено в раю, на острове не было, и нет до сих пор сотовой связи и агентств недвижимости, зато образовалось нечто вроде коммунистической общины. Формально всей землей на острове владеет выбираемый каждые три года "Совет" из трёх человек. Земля не продается, а находится в бессрочной аренде, передавать которую можно только по наследству, только прямым потомкам первых поселенцев, постоянно живущим на острове. "Совет" так же разрешает (или точнее запрещает) всё строительство на острове, определяет максимальное количество возможных туристов (395 по числу кроватей в гостиницах, ставить палатки на острове строго запрещено), владеет всем импортом алкоголя на остров и всем островным экспортом. Формально остров – часть Австралии, но порядки здесь не такие как везде. На острове Лорд Хау в домах не запираются двери, велосипеды не пристегивают, а прокаты для туристов сделаны с помощью двух ящиков без присмотра – из одного берешь то, что надо, в другой кидаешь деньги. В раю строго запрещены кошки, но разрешены собаки.

Вполне возможно, даже не зная этого, вы хорошо знакомы с природой острова. Единственный экспорт, доходы от которого поступают в "Совет", а потом поровну делятся между местными жителями – эндемичная пальма, Кентия. Крошечные пальмочки в горшочках улетают самолётами с острова несколько раз в год, чтобы стать глупыми офисными деревьями в Америке и Европе. В джунглях, среди переплетённых баньянов, они смотрятся совсем иначе. У подножия холма Малабар среди этих пальм до сих пор лежат, так и оставленные на память, обломки разбившегося в 60-х самолёта.

Не то чтобы жизнь в раю была простой. На Лорд Хау два магазина, одна дорога, и ограничение скорости в 25 км час по всей её длине. Честно говоря, на острове 10 километров длинной и 2 километра шириной в самом широком месте, машина кажется несколько странным приспособлением, но здесь есть даже авто-прокат. Когда хозяин машины сам не катается, конечно. На Лорд Хау один полицейский, и он строго следит за самым важным законом – чтобы все велосипедисты всегда носили шлемы. На Лорд Хау один парикмахер, один госпиталь, один врач, и одна школа. От лишних взглядов остров надежно спрятан за самым дорогим (на километр пути) в мире регулярным рейсом. В нашем маленьком 36 местном самолете летело всего десять человек. На острове очень дороги все продукты, но особенно недоступны свежие фрукты и овощи, а единственный с более доступными ценами кооперативный магазин торгует только сушеностями и орехами. Коровы пасутся прямо в аэропорту, по совместительству являющимся самой большой лужайкой, но нет свежего молока, так как по закону в Австралии пить непастеризованное молоко запрещено, а завода по пастеризации на острове нет. Мясо, рыба, сухофрукты и редкие овощи – вот и весь рацион островитянина. Сломавшийся телевизор или холодильник могут здесь стать настоящей финансовой трагедией для семьи. Новости приходят через спутниковую тарелку на холме, ну или если что-нибудь само упадёт – о том, как в 2002 году на скалах у острова разбился большой военный английский корабль, все здесь вспоминают до сих пор. Большая часть жителей может позволить себе вырваться на большую землю разве что раз в год, где стараются купить всё нужное и протащить в маленький самолёт с ограничением багажа в 14 кг. Если вы вдруг встретите в Австралии на шоссе человека едущего 40 километров в час, пожалуйста, не ругайтесь на него. Возможно, это островитянин в отпуске и ему кажется эта скорость бесконечно быстрой.

Крайняя южная гора, хотя и выглядит меньше чем её соседка Лидгбёрд, на самом деле является самой высокой горой острова. Гора Гувер торчит из моря на целых 875 метров. Для какой-нибудь горы на земле 875 метров совсем не много. Для небоскрёба же очень много – гораздо выше чем даже самое современное высотное здание на земле Тайпей 101. Горы на земле редко начинаются прямо от уровня моря. И редко торчат так абсолютно вертикально, как эта сволочь. Так что её вполне можно считать по небоскрёбным стандартам. На соседку Лидгбёрд подняться без специального скалолазного снаряжения в принципе невозможно, но вот подъём на гору Гувер считается таким сложным, что его официально запрещено делать без проводника. И не какого-нибудь своего, а лицензированного советом, конечно. Основная квалификация для такой сертификации – надо быть рожденным на острове от родителей, рождённых на острове. Джек, островитянин в пятом поколении, уходил на гору в понедельник. И брал 40 долларов за участие. Что, честно говоря, показалось мне свинством. Гора – дело общественное, частной собственности на горы нет. А то я так тоже могу где-нибудь под Фудзи табличку поставить, что, мол, в виду опасности осыпей подъём без использования услуг потомственного Карлсона строго запрещён. Ну и , конечно, в воскресенье я перешагнул через заграждение и попробовал полезть на гору сам.

Вот если бы они ещё хоть как-то отметили тропу, скажите, от них убыло бы? Цепляясь по-обезьяньи за отвесные камни я, расцарапав в кровь все руки, трижды залез метров на 150, и трижды терял всякие признаки продолжения тропы. Когда в очередной раз я живо представил себе, как на следующий день Джек презрительно отталкивает мой задушенный между какими-нибудь двумя лианами исцарапанный труп с пути со словами: "Вот же народец пошёл, удавятся за 40 баксов", внутренняя жаба окончательно застыдилась, и я с позором вернулся в город, чтобы вечером позвонить проводнику.

На следующее утро оказалось, что я был совершенно не прав. Джек никогда бы и не увидел мой труп, потому что лезть на гору я начал метров за двести до правильного начала пути. Первым делом все подписали специальную бумагу, сообщающую о том, что подъём включает в себя серьёзную опасность увечий и смерти, никакой ответственности за которые проводник не несёт, а щекочущее нервы понимание этого является основной целью предприятия. Однако, если знать правильное начало пути, то дальше ничего особо невозможного нет. Найдя тропинку, её довольно легко различать дальше, а практически весь набор высоты происходит с помощью верёвочных подъёмов. То есть, в скалы воткнуты толстые канаты, хватаясь за которые и упираясь всем весом в камень можно идти вверх. Или вниз. Если посмотреть на гору в профиль, то алгоритм правильного подъёма объяснить довольно просто. Первым делом, прыгая по камням у кромки воды во время отлива, нужно пройти несколько километров вдоль берега до правильного начала пути. Это критическая точка. От неё почти сразу начинаются верёвки вверх, по которым нетрудно подтянуться метров на 200 до уровня "нижней дороги". С боку по вертикальному склону горы хорошо видны несколько узких, заросших травой, карнизов, видимо соответствующих различным историческим уровням моря. Полкилометра по такому узкому карнизу на высоте башни главного здания МГУ, но над бушующим морем – хорошая тренировка к работе в цирке.

Или к повторению опыта уже с другой стороны горы за седлом, соединяющем две горы, когда на высоте 650 метров над уровнем моря приходится огибать отвесный склон уже даже не по тропинке, а просто по выпирающим, обветренным и скользким от вечного дождя отдельно стоящим камням. А это, между прочим, сильно выше шпиля Останкинской телебашни. Обычно я предпочитаю не попадать в кадр. Но здесь я сделал исключение. Познакомьтесь, это автопортрет моей левой ноги.

Они ещё заставляют перед подъёмом каждого надеть на голову специальную каску. Это не для того чтобы было веселее падать вниз. Просто гора ещё и осыпается. Если не упадёшь сам, может прибить чем-то сверху. Но, как видите, я остался жив, чего и вам желаю. Самоубиться по собственной дурости каждый, я думаю, абсолютно достоин, и моральной помощи проводника для этого совершенно не нужно. Я-то теперь на Гувер заберусь и с закрытыми глазами (с закрытыми даже лучше – менее страшно), но чтобы восстановить справедливость и в помощь будущим поколениям весь путь я записал на GPS. Важная точка начала – -31.5697, 159.0753. Не менее важные координаты -31.5574, 159.0762 - там проводники оставляют коробку с сертификатами "Я забирался на гору Гувер и спустился живой", выдаваемыми в конце пути. Так что если хотите сэкономить и 40 долларов и силы – можно только к коробке. Что, конечно, не наш метод. Тем более что, свой сертификат я так и оставил незаполненным, так что если есть желание вписать своё имя, я не против.

http://lj.karlson.ru/map/MountGower.php

Собственно с вершины Гувера ничего не видно. Довольно большое плоское плато заросло тёмным туманным влажным лесом, где капли капают отовсюду даже в солнечный день, мхи растут не только по земле, но свисают со всех сторон, как пыль в заброшенном замке, а из-за каждого угла на редкого путника поглядывают любопытные жёлтые птичьи глаза. Удивительно, но в туманном лесу нет ни света, ни ветра. Единственный стоящий вид собственно открывается только с тех же выпирающих камней на подъёме от седла между двух гор, а там и ветер и дождь, и мне было весело балансируя на этих камнях ещё и ставить штатив на обратном пути (пока Джек не видел), чтобы на 12-кратном увеличении снять стоящую далеко в море скалу Болс-Пирамид, удивительную острую пику, к которой в этот зимний ветреный сезон меня отказался подвести ближе каждый из опрошенных кораблей.

Мы шли под впечатлением красоты острова, а Джек шёл с нами под впечатлением от прочтения последнего Гарри Поттера, которого он с удовольствием пересказывал. Наш проводник только вчера сам вернулся из Сиднея, где он провёл свой ежегодный отпуск и смог добыть новый рюкзак, ботинки и книги. Время на острове вполне буквально течёт не так, как на большой земле. Даже часовой пояс здесь не обычный, а не целый - плюс десять с половиной часов.

Высокая цена перелёта (а я так заметил, что в Австралии хоть и есть целых два бюджетных авиаперевозчика, но летают они исключительно туда, куда ещё доплачивать чтобы кто-то захотел надо, а в места куда хочется - только Quantas), запрещение ставить палатки и дорогие отели и товары на острове делают его практически недоступным для молодёжного туризма. Это обозначает, что почти все визитёры острова – люди уже по меньшей мере солидные. В нашей группе я был в результате самый бодрый и достиг вершины раньше всех, включая проводника. Части людей вообще пришлось остаться на седле, у одних кончились нервы, у других сила в ногах. Единственная в нашей группе пара молодых австралийцев, которые попали на остров по работе, сначала держались молодцом и Джек даже собирался отпустить вниз нас втроём раньше других, но к вершине и они стали жаловаться на тяжелые ботинки и скользкие камни. Хотя это всё ерунда, потому что скользкие камни ещё гораздо лучше корней, также имеющихся в изобилии, которые уже действительно как бананановые шкурки. В результате на вершине предводитель взял с меня одного первым 40 долларов полной цены да и отпустил вниз бежать одного, под обещание положить у подножия каску вверх ногами, в знак того что я благополучно спустился.

Я радостно побежал вниз. С той мыслью, с которой, наверное, скачет маленький серенький зайчонок в родных подмосковных лесах, думая, как прекрасно и удобно господь Бог устроил мир именно для него: дав сладкую сочную травку, чтобы есть, быстротечную речную воду, чтобы пить, и широколистные деревья, чтобы прятаться от дождя. До тех пор, пока на поляну не выходит с аналогичной мыслью про себя волк. Возможно, вы не знаете, как устроен австралийский лесной ручеёк, поэтому я поясню: ручеёк - это влажное от воды чёрное каменное дно единой твёрдой породы, в котором через небольшие промежутки вода выела небольшие, размером примерно с человеческую голову, круглые болотца. Со всего размаху я поскользнулся на влажном гладком камне, перевернулся и полетел вниз головой, с очками, ушами и носом, точно по плечи уйдя в холодную воду одной из узких дырок. А мне как раз уже хотелось попить. Не единой царапины. Всё-таки как удивительно и удобно устроен мир!

истории

архив

поиск

заказ

инфо

стат